Бог в лаборатории

Мы посещаем свои загородные дома, группы холистического здоровья, собрания религиозных групп по выходным или по вечерам, занимаемся боевыми искусствами, а на следующее утро надеваем свою рабочую одежду, чтобы вернуться к строго аналитическим, состоящим из бесконечных столбцов все нарастающих цифр, обезличенным манипуляциям нашего бизнеса, к своей повседневной работе. А между тем под нашими накрахмаленными воротничками или лабораторными халатами наше духовное «я» подает тихие, робкие сигналы, продолжая мечтать, надеяться, любить и молиться.

Хотя это и прозвучит как слова Спока в фильме «Звездный путь», но разве это логично для такого создания, как человек, - стремиться к чему-то, молиться или любить и в то же время сомневаться, постоянно сомневаться? Или если эмпирически эффективность этих действий признается, то почему такие явления не исследуются и не применяются в нашей работе или науке? Почему наши таинственные ментальные и духовные «я» не могут проявляться и в духовной, и в практической сферах? Действительно, почему первое и второе не может проявляться как единое целое?

Роберт Дж. Ян и Бренда Дж. Данн, «Грани реальности» («Margins of Reality»)

Весной 1992 года я был приглашен на конференцию по теме здоровья в Израиль, на побережье Мертвого моря. Как забавно, подумал я тогда, обсуждать проблемы, касающиеся здоровья, на берегу мертвого «тела» воды - прямо-таки один из парадоксов, которыми изобилует Восток! Это был мой первый визит в эту часть света, и он произвел на меня сильное впечатление. Было интересно побродить по пустыне, которая помнит пророков и властителей, сменявших друг друга на протяжении тысячелетий; где зародились три величайших в мире религии; где бушевали самые свирепые и дикие войны, известные человечеству.

После конференции я поехал в Иерусалим. Мне хотелось посмотретьKotel, Западную Стену, которую часто называют Стеной Плача, потому что евреи, следуя старинной традиции, приходят туда, чтобы погоревать о разрушении их Храма. В первый раз этот Храм - около 950 года до нашей эры, который часто называют Золотым веком Израильского царства, - построил царь Соломон, который, как считается, написал Книгу Притчей, Книгу Екклесиаста и Книгу Песнь Песней. Стена Плача была построена Иродом Великим в 20 году до нашей эры, чтобы поддержать террасу Храма. После продолжительной осады Иерусалима в 70 году нашей эры римский полководец Тит пробил городскую стену и разрушил Храм. А Западная Стена уцелела. Теперь она служит живым напоминанием всем евреям об их богатой истории и является одним из самых знаменитых исторических памятников в мире. В любой час суток можно увидеть правоверных иудеев в характерной для них черной одежде, то там, то здесь отвешивающих поклоны, ритмично раскачиваясь в такт молитве перед массивными каменными выступами стены.

И хоть я не еврей, меня тоже непроизвольно потянуло к этой стене. Стоя в молчании рядом с правоверными иудеями, я заметил, что трещины и щели между огромными камнями битком набиты клочками бумаги, на которых написаны молитвы. Желая принять участие в этом древнем ритуале, я вытащил из кармана лйсток бумаги и стоял задумавшись, с ручкой в руке, приготовившись написать какую-нибудь особенную молитву. Но ничто такое не приходило в голову. Несмотря на то что меня окружали молящиеся люди, я не мог думать ни о чем таком, о чем можно было помолиться. В этот момент все, казалось, идет так, как надо. И вот единственное, о чем я тогда подумал: я хочу узнать истину.

Наконец я сложил пустой листок, засунул его в одну из щелей, где уже лежали тысячи других письменных просьб, и молча пошел прочь. Когда я уходил, в мозгу моем появился образ совсем другой стены - видение о том времени, когда только-только зарождалась наука.

ЗАРЯ НАУКИ И СТЕНА ИСТИНЫ

В XVI веке в Европе - как описывает это философ Джейкоб Нидлман в своей работе «Чувство космоса» («А Sense of the Cosmos») - церковь была основным арбитром, решавшим, что истинно, а что - нет, вершителем дел всего мира и судьбы каждого человека в отдельности. Наука же - хотя этого слова тогда еще не существовало - возникла в процессе борьбы с властью церкви. Пожалуй, самый известный тому пример - Галилей (1564-1642), осужденный церковью провести последние годы жизни под домашним арестом. Что собой представляли тогда первые ученые? Это были люди, которые превыше всего ставили открытое соприкосновение с реальностью, личный опыт, которым не могли бы помешать ни авторитетные лица, ни вероучения. У Нидлмана есть выразительная метафора: ранние ученые юли к стене истины, где они в одиночку противостояли миру и просили Вселенную открыть свои тайны в их, тогда еще примитивных, экспериментах.

Когда я уходил от Стены Плача в Старом городе Иерусалима, этот образ стены истины первых ученых казался точно отражавшим суть и имел для меня конкретное значение. В то время я работал над этой книгой и пытался решить вопрос: допустимо ли исследовать молитву с позиции науки? Но после того как я побывал у Стены Плача, у меня осталось чувство, что это не только допустимо, но и необходимо. С этим согласится не каждый.

ПОЧЕМУ ЛЮДИ ВОЗРАЖАЮТ ПРОТИВ

ЭКСПЕРИМЕНТОВ НАД МОЛИТВОЙ

В отличие от аборигена, для которого поиски знаний - священнодействие, вызывающее благоговейный трепет, ученый Запада воспринимает такие чувства как помеху на пути к достижению научной объективности... «потребность в снятии тайн является защитной реакцией... в ответ на угрозу затопления рациональной мысли эмоциями, особенно эмоциями, связанными со смирением, благоговением перед тайной, удивлением и почитанием чего-то, что воспринимается как священное».

Уиллис 8. Гарман

Сейчас все больше людей приходят к убеждению, что некоторые вещи следовало бы вынести за рамки науки, но ученым не следует касаться этой области. Они считают, что наука портит и оскверняет все, к чему ни прикасается. Нетрудно заметить, откуда идут эти убеждения. Выдающиеся ученые определенно утверждают, что в природе нет ничего священного и таинственного. Они убеждают нас, что мир бесцельно плывет по течению, что он совершенно лишен смысла и что наш мир - не что иное, как неорганическое вещество в движении. А так как неживому нельзя причинить вред, любой метод исследования оправдан.

Английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626) был центральной фигурой в развитии этой позиции. Бэкон упорно верил - следуя библейскому наставлению, - что это удел человека - покорять природу и брать над ней верх. К концу XVII века, следуя идеям Бэкона, наука исключила из сферы своего рассмотрения веру и перестала связывать святость с научной истиной.

Негативное влияние этого бездушного подхода упорно держится и по сей день и создало для науки огромное препятствие в сфере общественных отношений. Многие люди считают, что именно «бессердечность» науки ответственна за глобальные проблемы - загрязнение окружающей среды и связанное с этим вырождение. Когда же дело касается научного исследования молитвы, эти же люди реагируют предсказуемо. Они ничего не желают знать о научных методах и с ужасом относятся к перспективе, что может быть осквернено что-то Божественное, уже и так замаранное руками ученых с твердокаменными сердцами.

По правде говоря, молитва не нуждается в доказательстве и оправдании законности ее существования. Однако я считаю, что если бы наука смогла наглядно показать силу молитвы, то молящиеся люди почувствовали бы себя более защищенными и лишь утвердились бы в своей вере. Более того, наука не всегда требует, чтобы мы «подвергали природу пыткам» и терзали ее, чтобы открыть тайны. Мы можем почитать то, что исследуется, и подходить к этому с уважением. С этой точки зрения исследовать молитву означает не «тащить Бога в лабораторию», а, скорее, «притащить лабораторию к Богу», задавая интересующие нас вопросы и приглашая Вселенную открыть свои загадки.

Когда несколько лет назад я начинал свое исследование для эмпирического подтверждения эффективности молитвы, то наивно верил, что приверженцы великих мировых религий будут в восторге от экспериментов, доказывающих, что молитва срабатывает. Я изучил работу, проделанную организацией «Spindrift» (см. главу 5), которая способствовала серьезным предположениям, что молитва может изменить физический мир. Ученые из этой организации присоединились к Церкви христианской науки, а некоторые стали признанными целителями. Они были в восторге от своих эмпирических исследований и говорили: вот вам лабораторные испытания, демонстрирующие не только силу молитвы, но способные выявить, обладает или нет каждый отдельно взятый целитель талантом исцелять. Церковь не разделяла их энтузиазма - наоборот, реакция церкви на это - ужас. Организацию «Spindrift» обвинили в ереси, утверждая, что это некорректно - «тащить Бога в лабораторию», и постановили лишить одного из главных исследователей звания целителя. Так что очевидно: возражения против научных исследований молитвы исходят не только от ортодоксальных ученых.

Эти возражения против эмпирического изучения молитвы, исходящие как от ученых, так и от представителей религии, кажутся слишком уж бесцеремонными. Как мы можем заранее определять что-либо, касающееся разума Абсолюта? Считаю, никто не имеет на это права; никто не может знать, что Абсолюту нравится, а что нет. Я, например, считаю, что Богу будет приятно, если Его начнут изучать с позиции науки, производя соответствующие опыты.

В наши дни, несмотря на все эти возражения, все больше ученых начинают соглашаться с тем, что действие молитвы следует проверить экспериментально. Одними из первых, кто занимался изучением работы сознания, является группа, созданная в рамках программы исследования аномальных явлений, возглавляемая Робертом Дж. Яном, бывшим деканом факультета инженерного искусства в Принстонском университете, и его коллегами Брендой Дж. Данн и Роджером Нельсоном. Ян и Данн ничуть не испугались философских и духовных аспектов работы. Наоборот, они считали, что религия могла получить большую пользу от научного исследования молитвы. Их просвещенная позиция послужила одобрением для всей книги.

В сущности, все современные религии, как и большинство их предшественниц, основательно спекулируют на таких мистических концепциях, как вера, надежда, любовь, молитва и жертвоприношение. Результаты исследований... помогут взглянуть на эти неуловимые метафизические концепции с иной точки зрения. Действительно, в век все новых и новых открытий в области науки и техники теология, возможно, лишь выиграла бы, если бы обратилась к какой-либо форме научного исследования. Ведь нечто похожее уже происходит в таких традиционно чуждых для точных наук областях, как живопись, музыка и литература, где научные и компьютерные технологии и методы весьма поспособствовали нашему пониманию этих искусств и даже повлияли на их оценку с позиции эстетики...

В конце концов, вопрос «Может ли экспериментально быть доказано действие молитвы?» не зависит от чьего- то мнения. Этот вопрос может быть решен только с помощью экспериментов* чтобы увидеть воочию, есть или нет положительный результат, который получают в лабораторных условиях.

НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МОЛИТВА ПЛАЦЕБО?

Скептики говорят, что нет причин исследовать молитву, потому что, в сущности, изучать нечего. Молитва не срабатывает; любые воздействия, которые мы наблюдаем, происходят за счет внушения - известная всем реакция на плацебо.

Является ли молитва чем-то вроде плацебо? Можно найти по меньшей мере три ответа на этот важный вопрос:

1. Молитва может выполнять роль плацебо. Человек, который знает, что за него молятся, может мобилизовать собственную исцеляющую энергию, обладающую невероятной силой. Когда это происходит - внутри больного, а не снаружи, - начинается действие молитвы. Ученые, работающие в новой отрасли пси- хонейроиммунологии, продемонстрировали наличие близкой связи между частями мозга, отвечающими за мысли и эмоции, и неврологической и иммунной системами. Основываясь на этих открытиях, мы узнаем, что мысль может стать биологической силой - включая и мысли того человека, о котором молятся.

2. Молитва может оказывать внутреннее пагубное воздействие. Вероятность того, что молитва может пагубно воздействовать, почти никогда не обсуждается, потому что истинные верующие считают, что молитва всегда помогает, а скептики убеждены, что она бесполезна. Но если внушение посредством молитвы реально - как и реакция на плацебо, - нам следует предположить и возможность пагубного ^воздействия молитвы, так как внушение - все равно что обоюдоострый меч: он может работать на нас и против нас.

Как мы уже видели в главе 9, молитва может причинять вред в двух случаях. Во-первых, путем негативного воздействия, своего рода негативного плацебо. Зная, что на нее направлена негативная молитва, жертва может «вобрать в себя» пагубное воздействие и умереть. Во-вторых, молитва может вызвать негативное воздействие, когда ее используют нелокально, на расстоянии, даже если «получатель» совершенно не осведомлен о том, что предпринята такая попытка, - феномен, который нельзя объяснить воздействием внушения или эффектом плацебо. 3. Молитва может быть полезной сама по себе. Можно сказать, молитва действует позитивно сама по себе и ее благотворная сила идет не от внушения и реакции «на плацебо». Но это не значит, что эффект плацебо или внушение не участвуют в молитве; они всегда могут иметь место, когда человек молится о себе или знает, что кто-то другой пытается ему помочь, - независимо оттого, использует ли этот помощник какое-либо лекарство, хирургическую процедуру, молитву или что-либо еще.

Относительно внутреннего, позитивного влияния молитвы есть масса свидетельств, касающихся не-только больных людей, но и мышей, цыплят, ферментов, грибка, дрожжей, бактерий и всякого рода клеток. Мы не можем пренебрегать этими показателями, заявляя, что они получены благодаря внушению или эффектам плацебо, поскольку эти, так называемые низшие, формы жизни не способны мыслить в обычном понимании и невосприимчивы к внушению.

Но даже в экспериментах, в которых участвуют люди, как мы увидим далее, можно использовать молитву, воображение и другие формы влияния без ведома субъектов -таким образом ограничивая действие внушения. Научные свидетельства подтверждают (а по моему мнению, их более чем достаточно), что воздействие молитвы происходит не только благодаря эффекту плацебо. Но, мог бы спросить я, даже если бы это было так, какое это имеет значение? Предположим, исчез рак и, вне всякого сомнения, можно доказать, что его исчезновение произошло благодаря эффекту плацебо и внушению. И в таком случае исцеление было бы не менее реальным и ничуть не меньше ценилось бы пациентом.

Скептики допускают, что такое иногда случается - болезнь уходит, когда кто-то молится, но они тут же спешат добавить, что, мол, это не означает, будто исцеление вызвала молитва. «Просто так случилось», что эти два события - молитва и исчезновение рака - последовали непосредственно друг за другом. Совпадение, говорят они, может быть случайным. Опять-таки, для больного это не имеет значения. Он доволен результатом, а скептики и истово верующие пусть спорят себе сколько угодно о том, что имело место: случайная или причинная связь.

Тем не менее, если посмотреть с другой точки зрения, то вопрос, срабатывает ли молитва при решении проблем здоровья, имеет огромное значение. Ответы важны для нашего понимания своего места в этом мире, нашей взаимосвязи с Абсолютом, природой человеческого сознания, нашего происхождения и судьбы. Вот почему я утверждаю, что научные исследования проблемы духовного исцеления имеют решающее значение: могут помочь нам найти ответы на важнейшие вопросы о смысле жизни.